«Тренер скрыла, что там произошло на самом деле»: мать пострадавшей в цирковой студии девочки спустя год дала первое интервью

Прошлым летом, 31 июля, во время занятия в цирковой секции с гимнастических колец сорвалась 5-летняя девочка. С серьезными травмами ребенка увезли в больницу. По данному факту было возбуждено уголовное дело.

Сегодня, после целого года молчания, мама маленькой циркачки Анастасия дала первое интервью корреспонденту 31tv.ru. Она рассказали подробности происшествия, и прокомментировала состояние дочки.

«ПО НОЧАМ НАС МУЧАЮТ КОШМАРЫ»

— Как долго ваша дочка ходила на занятия перед этим происшествием?

— Занимались мы с двух лет, всего три года.

— Какие травмы она получила в тот день?

— Был разбит подбородок, произошел порыв печени, внутреннее кровотечение и ушиб внутренних органов брюшной полости.

— Какие манипуляции врачи провели с Софией?

— Подбородок нам не стали зашивать, потому что София не дала зашивать подбородок, нам его заклеили. Потом нам, я в этом плохо разбираюсь, прижгли печень, чтобы остановить кровотечение и затем откачали кровь.

— То есть была операция полостная?

— Да, прямо полностью шов на весь живот.

— Как себя сейчас чувствует София, беспокоят ли ее травмы?

— По ночам нас мучают кошмары, очень сильно теперь боится высоты. Мы до сих пор наблюдаемся у врачей, проходим все обследования. Какие последствия будут — врачи нам не могут сказать. Иногда жалуется на боли в животе. Полгода нам даже нельзя было заниматься элементарно ни легкой гимнастикой, даже танцевать нам не разрешали в садике. Никакой активности.

— А сейчас вы занимаетесь спортом?

— Спортом мы не занимаемся, у нас сейчас получается иногда, раз в неделю, или пару раз в месяц, по-разному, получается, ходим на легкий фитнес. Потому что у нас после этой всей операции обнаружили пупочную грыжу. Врачи нам рекомендовали отдать ее либо в плавание, либо в фитнес, чтобы укрепить мышцы живота. Мы выбрали легкий фитнес.

«ТРЕНЕР СКРЫЛА, ЧТО ТАМ ПРОИЗОШЛО НА САМОМ ДЕЛЕ»

— Анастасия, не могу не спросить, хотя ответ, конечно, очевиден. Почему вы ушли из той цирковой студии?

— Почему мы ушли? Ну, во-первых, у нас нет доверия к тренеру. Любой тренер, который бы увидел, что у него упал ребенок, как говорит сама Татьяна Олеговна, вызвал бы скорую. Это, как мне кажется, сделал бы любой человек, видя, что с такой высоты падает ребенок. А тренер скрывает правду. Врачи нам сказали, что, слава богу, что ребенок рассек подбородок. Так как тренер скрыла, что там произошло на самом деле. А у нее было кровотечение. Просто мой ребенок бы утром не проснулся. То есть, если бы у нее не разбился подбородок, она бы пришла домой и ничего бы, как я думаю, не рассказала бы. Пришла бы, сказала: «Мам, у меня болит живот». Ну, дали бы мы ей таблетку. Она легла бы спать, а утром бы не проснулась.

— Можно уточнить, что скрывает? Татьяна Олеговна говорит, что сразу позвонила вам, потом приехала бабушка, она оказала первую помощь. У вас другая точка зрения?

— Конечно. Мало того, что после того, как моя дочь упала, ее подняли обратно на высоту и заставили опять выполнить все эти элементы. Вы представляете, с каким страхом и болью она это делала. И вот когда моя мама приехала, увидела, что София занимается опять. Татьяна Олеговна ей сказала: «Подождите, она сейчас закончит заниматься, и тогда я вам ее отдам». А мама ей ответила: «Нет, нам надо ехать к врачу». Только Соня выходит из кабинета — она в полуобморочном состоянии. Мама ее сразу на руки взяла и понесла. Она даже идти не смогла. Когда они поехали в больницу, мама стала ее спрашивать, что случилось. Она рассказал, что занималась там, наверху, и потом упала. Мама спросила, была ли у нее страховка, Соня ответила, что была, но она порвалась.

— С Соней разговаривали следователи, ее допрашивали?

— Да.

— Вы были при этом наверняка?

— Да, конечно. С ней были психологи и я была.

— Какие показания дала Софья? Как произошло ЧП?

— Ее подняли на высоту, она начала выполнять трюк, упражнение на носках висеть. В этот момент она срывается и падает на пол. Причем на голый пол, там даже не было матов. Она говорит: «Я испугалась, начала плакать, ко мне подошла Татьяна Олеговна, спросила: „что у тебя болит“, я ответила, что очень сильно болит живот». Та сказала «ничего страшного, иди обратно на кольцо» и заклеила подбородок.

— То есть ребенок озвучил, что у него болит живот?

— Да. Вы представляете, если даже логически представить: у нее внутреннее кровотечение, часть печени оторвалась. Как ребенок может не сказать о том, что у нее болит? Вы представляете, какие там боли просто были?

— А Софья говорит, что она упала непосредственно с высоты сразу? Или в какой-то момент страховка ее держала?

— Она упала именно с высоты. Нас не раз следователь допрашивал, мы несколько раз уточняли именно этот момент. Сработала ли страховка или нет. София сказала, что страховка ее не задержала, и она упала именно с высоты, сразу, на пол.

— А вы слышали эту версию, на которой настаивает руководитель студии? Она утверждает, что София упала с метровой высоты и страховка ее задержала, а потом порвалась.

— Конечно. Она мне это рассказала, когда позвонила в тот день. Причем она мне даже сказала, когда через полтора-два часа перезвонила мне. Я ей сказала: «А что у нас происходит? почему у моей дочери болит живот?». Она мне отвечает: «А я не знаю, наверное, как всегда ее страховка там ударила в бок и все». А Соня мне жалуется. Ей даже собирались прокол делать. Она говорит: «Раз вы приехали, пусть вам живот проверят, но ничего не знаю, завтра я вас жду на тренировку».

«ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ ВИНОВНЫЕ БЫЛИ НАКАЗАНЫ»

— Почему, несмотря на все это, вы не были инициатором возбуждения уголовного дела и всей этой проверки?

— Мы просто доверяем следствию и нашим госорганам. Мы не истерим и полагаемся на наше правосудие, что виновные будут наказаны.

— Но почему вы не пошли, как мама пострадавшего ребенка, и не написали заявление?

— Я лежала с ребенком в больнице. После того, как нас прооперировали, это было вечером, и, естественно, я осталась с ней. Я начала за ней ухаживать. И на следующий день, утром, ко мне пришел следователь. И началось это все.

— От вас они никаких жалоб не требовали?

— Следователь — нет. Я уточнила, что вообще будет, что происходит. Мне сказали, что по-любому будет заведено дело. Проверка будет идти.

— Если бы они не завели дело, то вы бы пошли дальше?

— Честно, я не знаю. На то время, я не знаю, как бы я себя повела. Сейчас я могу сказать, что да. Потому что перед нами до сих пор никто не извинился. Нами не интересуются, вообще, как у меня Соня. Татьяна Олеговна никак не участвует в нашей жизни.

— Вы с Татьяной Олеговной перестали где-то год назад общаться и выходить на связь?

— Да. Знаете почему? Вот когда человек переживает и беспокоится, он приезжает или хотя бы звонит, а не присылает стандартные смс. Мне две недели шли эти стандартные смски, ровно слово в слово практически: «Как Софья? как она себя чувствует?» То есть, если человек реально переживает за здоровье ребенка, наверное, он позвонит и не будет каждый день стандартную смс слать. Что я ей скажу? Да, после операции я ей отвечала, а потом поняла, что ей это просто неинтересно.

— Вы следите за ходом расследованием, на что надеетесь, какой результат, итог вас бы, как маму, удовлетворил?

— Мы следим за ходом расследования. Мы дали все показания следственному комитету. Для меня итог — это главное, чтобы виновные были наказаны.

Фото: 31tv.ru

Узнавай новости первым в своем телефоне. Подпишись на телеграм-канал 31tv.ru